Я все твои травмы вскрою, я вырву их, выжгу, съем, Я сердце сожму рукою, останусь и глух, и нем. Но ты будешь вновь смеяться, научишься жить с собой, Позволь мне с тобой остаться – я послан тебе судьбой.
читать дальшеПозволь мне тебя коснуться – не будет с того вреда. Пускай все вокруг смеются, меня слышишь ты одна. Ты ночью меня целуешь, а утром уходишь в тишь. Я знаю, как ты ревнуешь, но только о том молчишь.
Я знаю, как ты страдаешь, как тень бродит у крыльца, Как хлеще меня ты таешь, не видя во тьме лица. Я знаю, моя родная, я знаю, и лишь прошу – Подальше держись от края. Я болью один дышу.
из настоящего у нас только прошлое: настоящее какое-то ненастоящее, будущее - ничего не стоящее.
будто стоим на центральной площади, а вокруг снуют, беснуются люди, копошатся, топчутся, измученные; и вроде не нищие, не пропащие, а внутри - тощие, еле ноги тащат, сущие тени высушенные, обесточенные.
за центральной площадью рыцари на мосту, я приду и встану рядом на самый высокий стул; им снится который век их последний бой, я подожду здесь свой. /ксения желудова
Его день похож на пустой мешок - не лечит и сотня полночных смен. А в жизни? Да мало чего нашёл, но меньше, чем в жизнь тянет в омут-смерть. Гудит-надрывается старый комп. Вскрывается смогом покой утра. Он много чего поставил на кон, среди долгих дней поставил на кон, но всюду, естественно, проиграл.
читать дальшеОна девять жизней хранит свой Дзэн, в квартире незримо хранит тепло, собой потолков заполняет сень, и пола дрожащий и тонкий плот. Она гонит чудищ двенадцать лет, его хищных чудищ - за дверь-кордон, став каплю смелее, чем тощий лев, вконец озверевший без пищи лев: ведь это её мужчина. И дом.
Он ей - не рождённый любимый сын, не венчанный муж, меньший сводный брат. Он больше, чем воздух необходим, чем капля надежды у адских врат.
Он смотрит в глаза ей, шепча «постой, родная, ну что ты? Сюда иди». Она задевает его хвостом. Ложится. Урчит на его груди.
если б не войны, мы бы уже смогли первые яблоки Марса собрать в карманы. глупые дети старой, больной Земли множат на теле язвы да копят шрамы.
взрывами множат, злобу потом таят, в небо не смотрят - время ведь это деньги. глупые дети сами возводят ад, имя ему - стартапы, дедлайны, рейтинг,
куча больших, ненужных, паршивых слов. космос над нами высится, космос вечен, только подумайте, Юра ведь был готов жизнь положить за космос, но скоротечен
миг просветленья высшего, человек ползать рожден и сам обрезает крылья. так половина вышла, пройдет и век полный пустого карканья и бессилья,
лайнеры будут падать, война греметь, тихо сржавеет памятник Байконура, кто-то его однажды снесет на медь... Юра, прости. мы все проебали, Юра.
ты никогда не будешь ровно настолько стройной, чтобы точно ему понравиться. ты будешь не в том платье и не с той помадой, когда столкнешься в лоб со своей первой любовью. у тебя будет не то настроение, когда тебе покажут путь к осуществлению главной мечты. у тебя будет недостаточно денег, чтобы начать новую жизнь в новой стране. тебе всегда будет не хватать знаний, чтобы почувствовать себя действительно стоящим профессионалом среди тех, кто лучше тебя. тебе всегда будет не слишком комфортно, когда ты встретишь людей, выбивающихся из твоего привычного круга - ценностями, взглядами, идеалами, рассуждениями.
никогда не бывает достаточно обьятий с теми, кого обнимаешь сердцем. никогда не бывает достаточно слов, чтобы сказать о чувстве, которое называют любовью, но ты знаешь, что на самом деле названия ему нет - потому что тут и печаль, и восторг, и крылья.
поэтому
помни, что именно сейчас тебе больше всего идет это платье именно сейчас твоя фигура обворожительна и женственна именно сейчас стоит сделать усилие и творить то, что действительно хочется, совершать то, во что веришь - и в чем уверен именно ты, не заботясь о критериях. ехать плацкартами, попутками, если не хватает на самолет. обнимать до хруста в ребрах и говорить невпопад, прогоняя страх быть невовремя.
потому что сейчас - это самое лучшее время. / Александра Воробей
На Краю мира, где небо втекает в море, а звезды ныряют в волны, оставаясь все на своих местах, — я буду сидеть на пирсе, ноги опустив в воду. Следить, как Месяц бежит ловко в оранжевый дом Солнца по мостику на волнах. читать дальшеТам, на Краю мира, я зацеплю взглядом Изгиб, что казался раньше линией горизонта. И сотни земных вопросов «За что?» «До какого срока?» «Зачем?» «И что будет дальше?» отступят перед покоем, который нам дарит чувство осмысленного «не зря». Отчаяние, гнев, обида, бессилие или голод окажутся просто вехой на длинном отрезке жизней, ведущем к освобожденью от вязкого чувства страха. На пирсе, у Края мира, вовсе не будет стыдно за долгий путь к пониманию самых простых вещей. Ты вдруг осознаешь ясно, что в этой, исходной, точке, где Юг, Север, Восток и Запад сливаются в океан, ты движешься по орбите и в зеркале водной глади видишь других, таких же, как ты отражённых звезд.
— А вы уверены, что в замке есть склеп? — Не будь глупцом, замок без склепа — это все равно, что единорог без рога.
Сон мне снится - вот те на: Гроб среди квартиры, На мои похорона Съехались вампиры, -
Стали речи говорить - Все про долголетие, - Кровь сосать решили погодить: Вкусное - на третие. читать дальше В гроб вогнали кое-как, А самый сильный вурдалак Всё втискивал и всовывал, - И плотно утрамбовывал, - Сопел с натуги, сплёвывал И жёлтый клык высовывал.
Очень бойкий упырёк Стукнул по колену, Подогнал - и под шумок Надкусил мне вену.
А умудрённый кровосос Встал у изголовия И очень вдохновенно произнёс Речь про полнокровие.
И почётный караул Для приличия всплакнул, - Но я чую взглядов серию На сонную мою артерию: А если кто пронзит артерию - Мне это сна грозит потерею.
Погодите, спрячьте крюк! Да куда же, чёрт, вы! Я же слышу, что вокруг, - Значит, я не мёртвый.
Яду капнули в вино, Ну а мы набросились, - Опоить меня хотели, но Опростоволосились.
Тот, кто в зелье губы клал, - В самом деле дуба дал, - Ну, а мне как рвотное То зелье приворотное: Здоровье у меня добротное, И закусил отраву плотно я.
Так почему же я лежу, Дурака валяю, - Ну почему, к примеру, не заржу - Их не напугаю?!
Я б их мог прогнать давно Выходкою смелою - Мне бы взять пошевелиться, но... Глупостей не делаю.
Безопасный как червяк, Я лежу, а вурдалак Со стаканом носится - Сейчас наверняка набросится, - Ещё один на шею косится... Ну, гад, он у меня допросится!
Кровожадно вопия, Высунули жалы - И кровиночка моя Полилась в бокалы.
А сам - и мышцы не напряг И не попытался сжать кулак, - Потому что кто не напрягается - Тот никогда не просыпается, Тот много меньше подвергается И много больше сохраняется.
Вот мурашки по спине Смертные крадутся, А всего делов-то мне Было что - проснуться!
...Что, сказать, чего боюсь? (А сновиденья - тянутся)... Да того, что я проснусь - А они останутся!..
Я же хуже всех твоих монстров, всех демонов, всех угроз, Быть со мною непросто, и я говорю всерьез: Я же соткан из боли, страданий, девичьих слез, Во мне столько уж дряни, сколько никто не нес.
читать дальшеВо мне столько обиды, что хватит на целый взвод: Я пугал инвалидов, мотал где-то целый год, Я смеялся над теми, кто был слабее и слаще. Мне не быть даже тенью, я уж совсем пропащий.
Я курил все, что можно, (да и все что нельзя), Не был я осторожным, как все мои друзья, Не был я ни красивым, ни лучшим среди других. Почему, моя милая, выбрала ты не их?
От бессилия только костяшки хрустят: ты казалась мне медом, но вышла, что яд, Выжигает мне сердце отчаянный взгляд. Я тобой, будто крепость, мгновением взят. Ты чертовски красива, и это твой плюс – но таких, слишком ярких, я сторонюсь. Утонуть в своей боли я не боюсь – я боюсь оплести ей, будто моллюск.
читать дальшеЯ боюсь показаться навязчивым, сложным, когда руки охвачены чертовой дрожью, Растекаешься ты по кобальтовой коже. Мы порой слишком сильно в боли похожи. Ты смеешься так мило, но выйдет оскал, и прорвется тот зверь, что в душе я таскал, Он был юн и забит, трагически мал, но с тобой будто пристань свою отыскал.
Но с тобой даже Ад всем покажется Раем: я хожу между жизнью, от края до края, И в ладонях твоих я умираю. Я не знаю всего, но о Смерти все знаю. И пусть бьется предательски красное сердце, пускай лед не сумеет от снега согреться, Пусть в душе моей сотня и одна дверца. Ты мне раны целуешь – и сыплешь в них перца.
Охотничьим чутьем влекомы, не опасайтесь опоздать:
еще не скованы оковы, чтоб нашу ярость обуздать. Не сконструированы ямы, капканы жадности и лжи.
Ясна, как небо, наша ярость на ярмарке под кличкой "жизнь".
Псы - ваши! Псов и унижайте! Псам - ваши задницы лизать! Вы псами нас? - Уничтожайте! Но мы - владыки во лесах!
читать дальшеЗаконы злобы - ваши! Ладно! Вам наплевать - нам наплевать! Но только... ранить нас не надо. Стреляй! Но целься - наповал! Не бей наполовину волка - уйдет до сумерек стеречь - и - зуб за зуб! за око око! и - кровь за кровь! и - смерть за смерть!
Лучше жалеть о содеянном, чем сокрушаться об упущенном
А ночью так не хочется молчать Под светом звёзд твоих зажав до хруста челюсть И в эту ночь сдурил я сгоряча В ответ на вздорную, испорченную прелесть
Я вижу повторенье моих губ Изгибы тела моей сделаны ладонью Вдохнув в тебя дыханье, я был глуп Ночами долгими страдая от бессонья
На пальцах имя я твоё опять искал Вдыхал оставшийся в них запах, как я думал И сам себя изнеженно ласкал Наполнив небо липкой сладостью изюма
Разбрызгал капли я жемчужиных цветов И застонал в желаньи сделать это снова Ласкать себя я искренне готов Поскольку ты ко мне как прежде не готова
Да, ты роскошна, и бессмертна ты Не просто так тебя желаю я любую За часть в меня вошедшей красоты За губы влажные в бесстыжем поцелуе
За то, что ревностью расплавилась гроза Когда моё в тебе опять осталось семя Оно блестело, словно слёзы на глазах Навзрыд расплакавшись в твоё чудное бремя
Удастся ль мне, кто знает, может быть Таким путём себя заставить быть с тобою Чтоб неба цвет горящий не забыть Чтобы тебя наполнить ласкою любою
Я буду ждать, свой долгий замедляя бег Когда ты жизнью разродишься новой Смешав две капли жемчуга в себе С забытым вкусом молока грудного
Но не гордись, победу не ликуй Я просто здесь хочу остановиться Твой сохранив тревожный поцелуй Останусь в небе я твоём кричащей птицей
Подводная лодка в степях Украины погибла в неравном воздушном бою(с)
Мы влюбились прошлым летом – с девятнадцатого взгляда, И по всем своим планетам мы не вместе, но мы рядом. Она дышит без печали, она чувствует иначе, Её мало что смущает, а уж возраст мой тем паче. Она любит жарить кофе, рисовать зелёным чаем, Ставить подпись как иероглиф, что, по ходу, не читаем - То ли имя, то ли просто юзернейм, – я не вникаю, Но друзья по биенале называют её Ая.
И я понимаю, Что я вымираю, Что я в этой Ае Ни хрена не понимаю... И я понимаю, Что я вымираю, Что я в этой Ае Ни хрена не понимаю... читать дальше Ая бегает – для спорта, для фигуры, для пробега, А я бегаю по кругу своего больного эго, Как ботаник на ромашке, на жж её гадая: Кто она на самом деле – моя сказочная Ая, Что полночи Леди Гагой может реять по танцполу, А на утро слушать Уэйтса или Астора Пьяццоллу, То весь день жужжа про моду, то Конфуция листая, Я же знай себе киваю – как болванчик из Китая.
И так понимаю...
Но когда она выходит через два часа из ванной, Я жалею, что не Врубель и не Вырубель подавно, Я бы точно тут же прямо отразил её скульптурно – Афродитою эпохи победившего гламура, Что рождается из пены, ослепительно нагая, Но уже с гудящим феном и майк-апом от – не знаю Там каких ещё Кристиан-Диор-Шанелей, - я не Ая, Для меня вся это лайла как айпад для попугая.
И я понимаю...
Эта Ая и на миг не вычисляема заранье: То опаслива, как нимфа, то опасна, как пиранья, Если я – ну, типа точка, Ая точно – запятая, Вся занятная такая и такая занятая, Зажигает то на Кубе, то на Фиджи, то в Непале, Не фиг делать отличая спелый манго от папаи, Вся купальной, от Ferretti, чешуёй, как жар, блистая, Я же рядом проплываю – гордой спинкой от минтая.
И сам понимаю...
Мне бы жить себе, вообще не зная, кто такая Ая, И не строить ни минтая из себя, ни попугая, Не таскаться б, точно клоун, каждый вечер на арену, Не отплясывать пред вами здесь ламбаду-макарену... Но лишь только Ая вновь несёт гитару, согревая Моё сердце своим нежным «поиграй мне!» - я играю. И глазами цвета моря и круглее, чем гуава, Ая смотрит на меня как бедный кролик на удава.
И я понимаю, Что зря вымираю, Что я в этой Ае Ни хрена не понимаю... И я понимаю, Что я вымираю, Что я в этой Ае Ни хрена не понимаю...
солнце щекочет пятки, я нашла тебя - все в порядке (с)
Мы воевали друг с другом несколько лет и зим, В спальне рвались снаряды, на кухне клубился дым, Мы мастерили бомбы из желчи и глупых слов, Звенело стекло и посуда, в окопах чернела кровь.
Мы плакали и курили, когда замолкал обстрел, И к нам приходили гости, и чайник опять кипел. Но беды неслись по кругу: измена, вино, скандал. И в огненном танке быта никто уже не дышал.
На наших вещах и фото - столетняя пыль и прах. Никто никому не пишет, но снится в кошмарных снах. Солнце штурмует квартиры, пытаясь кого-то спасти. Никто никому не пишет единственного "прости".
Выпрями спину, дитя мое. Ну! Простолюдины Гнутся. Потуже корсет затяну... Выпрями спину! Если упала, расшиблась - не плачь, Боль - только вспышка. Каждой принцессе положен палач. Спину, малышка! В черную кухню ли, в келью, в петлю, В обморок, в клетку, - Спину, дитя мое! Я так велю. Выпрямись, детка! читать дальшеСпину!..Народ, как всегда, ликовал - Вон что творится... На эшафот или в грязный подвал - Спину, царица! Если детей твоих, всех пятерых, Девочек, сына... Пусть тебе будет не стыдно за них. Выпрями спину. Значит, вот так, - ни за что, ни про что, - Мальчика, дочек... Господи, только б не вскрикнул никто!.. Спину, сыночек!..
Подводная лодка в степях Украины погибла в неравном воздушном бою(с)
Моя Женщина служит у Бога крупье В казино "Мимолётный каприз". Где, при входе, у стражи висит на копье Моя никудышная жизнь. читать дальшеЯ её по привычке оставил в залог, Получив за неё три гроша. И молюсь, чтобы мне хоть чуть-чуть повезло. Ведь это последний мой шанс. Светом, потчуя тьму Стонет древняя боль. Шансы три к одному – "Красное", "Чёрное", "Ноль"...
Моя Женщина создана ради меня, Этот факт мной оценен вполне. Всё бы было прекрасно, но день ото дня Мы никак не сойдёмся в цене. И поэтому я снова ставлю на кон Свою жизнь, свою душу и плоть. Но за мною, увы, только мой Рубикон, А за нею стоит сам Господь. Светом, потчуя тьму Стонет древняя боль. Шансы три к одному – "Красное", "Чёрное", "Ноль"...
Моя Женщина помнит, как плачет земля Под копытами бранных коней. И святые костры, и кресты на полях Во имя заоблачных дней. Ей во век не забыть, как куражился бес Обольщая везением нас. И как гулко закрылись ворота небес, Когда я сыграл первый раз. Светом, потчуя тьму Стонет древняя боль. Шансы три к одному – "Красное", "Чёрное", "Ноль"...
Для графини травили волка. Его поступь была легка... Полированная двустволка, Как восторженная строка! Он был вольный и одинокий. На виду или на слуху. Стрекотали про смерть сороки Беспардонную чепуху. Упоённо рычала свора, Егеря поднимали плеть,- Все искали, где тот, который Призван выйти и умереть? Нет, любимая... Даже в мыслях Я не буду ничей холоп. Я уже не подам под выстрел Свой упрямый, звериный лоб. И моя негустая шкура Не украсит ничей камин. Пуля - дура. Конечно, дура... Только в поле и я - один... читать дальшеВсё бело, и борзые стелят Над равниной беззвучный бег. Эх, дожить бы хоть до апреля - Поглядеть, как растает снег... Как по небу скользят беспечно Облака до краев земли... И влюбиться в тебя навечно, За секунду до крика: "Пли!!!"